Далее вступают в работу глаза. Заметить цель можно и одним глазом, а попасть в нее - только прицелившись при бинокулярном зрении. Глаза рыбы разворачиваются к носу, и таким образом она видит цель сразу обоими глазами. Если мысленно провести три прямые линии: от глаз и от продольной оси корпуса рыбы к цели, то все три должны сойтись в одной точке - на мухе. При этом, чтобы попасть в цель, рыбе надо еще внести коррективы на преломление прямой на границе двух сред; какой коэффициент корреляции, как говорят специалисты, она использует, мы еще не знаем.

Затем надо внести коррективы в траекторию полета снаряда, ведь он, как известно, летит не по прямой, значит, прямая от глаз к цели еще не обеспечит попадание. Чем выше от воды цель, тем больше расхождение этих двух линий, тем большую поправку надо внести при прицеливании. Конечно, рыба все это выполняет бессознательно, но тем более интересно, как она это делает, ибо раскрытие автоматизма животного позволяет и человеку создать автомат с такой же программой наведения на цель. Этим занимается наука бионика.

А теперь: «Пли!» Мощная тонкая струя устремляется к цели, на конце ее снаряд - ударная капля. Брызг совсем немного, вся сила выстрела в тонкой ударной стреле. Поэтому второе название токсотеса - рыба‑брызгун не совсем точно. Обильный фонтан брызг токсотес выпускает, но только тогда, когда ему надо намочить присевшее на воду насекомое. В этом случае выстрел производится не в добычу, а рядом, с тем чтобы поразить цель, так сказать, навесным огнем: обильные брызги сверху замочат крылья насекомого и не позволят ему улететь.

Токсотес пока редко попадает в наши аквариумы, разводить в неволе его пока не научились. Тем не менее наблюдать охоту со стрельбой водяным снарядом может каждый любитель. Правда, стрелком будет не токсотес, а хорошо известный всем лялиус. Стреляет он похуже и не на 20‑40 сантиметров, а всего на 5‑б, но принцип стрельбы тот же.

Стрельба водяным снарядом - бесспорная специализация вида. В то же время исследование содержимого желудка токсотеса показывает, что насекомые не составляют основу его пищи. А лентяй‑лялиус вообще не станет стрелять, если в аквариуме на дне шевелится мотыль.

В чем дело? Ведь природа не создает ничего лишнего, неоправданного. Почему же специализация токсотеса на стрельбе не стала единственным путем добывания пищи? А может быть, еще не стала? Что, если мы являемся свидетелями незакончившегося пока эксперимента эволюции? Предположим, что этот способ охоты в процессе эволюции перейдет, так сказать, в «серийное производство». За токсотесом последует и лялиус, он уже сейчас двинулся по этому пути. Эволюция специализации видов продолжается и в наше время.

Как видим, среди окунеобразных есть и те рыбки, которые, к сожалению, «вышли из моды», и те, что неизменно пользуются симпатиями аквариумистов, и те, о которых любитель подводного мира может пока только мечтать.